Придумал сюжет для фантастической повести

Галактика давно заселена. Настолько давно, что после некоторых галактических войн человечество пребывает как бы «в рассеянии» и планета происхождения неизвестна. Точнее, право такой называться оспаривают несколько миров, но ещё точнее, для понимающих – это туристические аттракционы. Среди них есть и важные, богатые миры, и захудалые, живущие «по-французски», убеждением с мира, что вино имеет «первый нос», «тонкие оттенки» и т.п. Вот так и они – показывают пустыри и развалины недавнего происхождения и на том имеют свою денежку. Ну что, же национальная проституция – это туризм. Проституция обыкновенная тоже процветает. В галактике довольно свободные нравы. Но для понимающих – для кого свободные.
Временами какой-то мир объявляется «внеэкономическим» и отключается от регулярных рейсов и другого сообщения с ним. Как правило, это захудалые миры, что-то вроде агропоселений, «не вырабатывающих продукта», как обыкновенно объявляют в разъяснительной кампании перед «отключением мира». Впрочем, Ойкумена, сама не имеющая ни определённых центров, ни столицы, проявляет милосердие. Как бы. Перед отключением выдаётся грант желающим переехать из «отсталого» мира. Мест, конечно, меньше чем жителей, и условия – специфические. Если вчитаться, то много становится понятно. После «отключения» такой мир, как правило, превращается в часть «серой зоны» человечества, точного размера никто не знает. Нет, туда по-прежнему продолжают заходить корабли контрабандистов и туристов – последние с не всегда ясно декларируемыми целями.

Однажды очередной серенький мирок, который даже полностью не покрыли человеческие поселения, промышляющий сельским хозяйством и состоящий на довольствии у себя, объявляют подлежащим «отключению». Ничего необычного, рядовой случай. Но по грантам с этого мира выбирается ещё молодой человек, работавший там ветеринаром. Тоже ничего необычного, рядовой случай – ему предстоит в возмещение отслужить в армии. Гранты отсталым мирам не благотворительность! Войн официально нет, но армия нужна, а для чего, особенного не рассказывают. Вскоре наш герой обнаруживает – войны всё же есть. Он предпочитает не задумываться, зачем и откуда эти войны берутся, тем более они называются не войны, а «операциями по поддержанию мира». Кроме того, его лояльность простимулирована продлением жизни. У него оказалась специальность позволяющая пройти переквалификацию на военного вирусолога и он в дополнение к гранту получает бонус – продление жизни. В самих «операциях» он не участвует, а его деятельность оказывается сосредоточена на приёмке новых образцов и приспособлении их к использованию. Вроде бы так, что образцы приходят с заброшенных после прежних великих галактических войн планет.

( Читать дальше! )

* * *

Я видел сегодня три дерева.

Одно было малое и листья у него были цвета спелой черешни.

Второе большое и листья его желтые, вырезные – клён, с обводкой по краям коричневым.

Третье дерево стояло на свету и почти окостенело к зиме, ветки его поднимались пустые, как пустеющие от мяса кости. Но ветер под ним положил золотую тень яблок эдемского сада – плотным овалом его окружали листья золотые.

Такое я видел прежде чем время откроет зиму – серую книгу в полный разворот, в России две зимы-половины – одна до, другая после Нового года.

Когда человеческая жизнь только начинает бежать по кругу, он всё встречает впервые, оттого ему мнится вечность – «всё беспредельно» - думает он. Когда истачивается грифель, рисующий круг, человек крепнет в обмане себя, что есть вечность. Вечность, думает он - «всё что я повидал, оно было и будет» - а видел одно и то же.

Нет, вечность лежит за пределом обмана времени, которое есть имя беспамятства – прходит человек и уходит человек и стирается память о нём.

Вечность это не повторение, это лежащее в как бы довольстве красоты: пребывающее в совершенстве. Туда, ясно, люди не попадают.